NeWestMuseum
近代西洋美術館

1913 год принято считать пиком развития Российской империи, временем достижения наивысших результатов в различных областях: экономике, промышленности, сельском хозяйстве, демографии и др. В советские и постсоветские времена этот год обычно брался за точку отсчета при сравнении разнообразных статистических показателей.

Для Русских балетов С. П. Дягилева в парижском Театре Елисейских полей Л. Н. Бакст выполнил эскизы декораций и костюмов к хореографическим картинам «Игры» (музыка Клода Дебюсси, либретто и хореография В. Ф. Нижинского). Для труппы Иды Рубинштейн, выступающей в Театре Шатле, по его эскизам были созданы декорации и костюмы к мистерии Габриэле д’Аннунцио «Ла Пизанель» («Пизанка») (хореография М. М. Фокина, мизансцены В. Э. Мейерхольда). Дирекция Императорских театров заказала Баксту исполнение декораций и костюмов к балету «Орфей» в Мариинском театре Санкт-Петербурга (музыка Жан-Жюля Роже-Дюкасса, хореография Фокина).

29 мая в только что построенном в новом стиле ар-деко Театре Елисейских полей (архитектор Огюст Перре) состоялась премьера балета И. Ф. Стравинского «Весна священная», исполненная труппой Русских балетов С. П. Дягилева (декорации и костюмы Н. К. Рериха, хореография В. Ф. Нижинского). Говорят, что композитор увидел во сне древний ритуал — юная девушка в окружении старцев танцует до полного изнеможения, чтобы пробудить весну, и погибает. Представление обернулось грандиозным скандалом: неистовая музыка вызывала у зрителей неистовое раздражение и почти заглушалась их криками и свистом. Однако это событие оказалось прочно вписано в историю культуры ХХ века, так что в 2013 году, по случаю столетия, в том же театре была воспроизведена первая постановка.

13 февраля Анри Матисс возвратился из Танжера во Францию. Свой цикл «Марокканские картины», большая часть из которых уже была приобретена С. И. Щукиным и И. А. Морозовым, художник выставил в галерее Бернхейм-Жён. С февраля по конец мая 17 произведений Матисса экспонировались в Нью-Йорке, Чикаго и Бостоне на «Международной выставке современного искусства» (так называемой «Armory Show» — Арсенальной экспозиции). В этом смотре новейшего искусства участвовали также Андре Дерен, Жорж Брак, Марсель Дюшан, Альбер Глез, Мари Лорансен, Франсис Пикабиа, Жак Вийон и Пабло Пикассо, представивший на выставку восемь своих работ.

В конце февраля в мюнхенской галерее Таннхейзера открылась первая ретроспектива Пабло Пикассо в Германии (73 картины и 37 акварелей). В марте в журнале «Montjoie!» Гийом Аполлинер опубликовал эссе «Пабло Пикассо»; оно станет второй частью главы, посвященной художнику, в книге «Живописцы-кубисты, эстетическое размышление» («Les Peintres cubists, meditations esthetiques»).

В Париже обосновалось несколько иностранных художников, главным образом еврейского происхождения: Амедео Модильяни из Италии, Моиз Кислинг из Польши, Юлиус Паскин из Болгарии, Марк Шагал из России и др. Также в Париж переехал Хаим Сутин, а следом за ним – его друзья по художественной школе в Вильно: Мишель Кикоин и Пинхус Кремень, экспатрианты Российской империи. Из Японии прибыл Цугухару Фужита.

Марсель Дюшан представил «Велосипедное колесо», первый ready-made объект. Начало дадаизма.

В. В. Кандинский завершил цикл из семи абстрактных композиций крупного формата, над которым работал на протяжении трех с лишним лет. Вершина этих усилий — «Композиция VI», завершенная в марте; с ней художник не расставался никогда и, только эмигрируя из Советского Союза, оставил на сохранение в Государственном музее нового западного искусства, откуда — по закрытии музея — это панно поступило в Эрмитаж.

В сентябре берлинской галереей «Der Sturm» было опубликовано эссе Кандинского «Живопись как чистое искусство». В октябре там же вышел альбом «Кандинский 1901—1913» с «Реминисценциями» художника и его описаниями собственных картин, в том числе «Композиции VI».

С 7 февраля в течение месяца в помещении Общества любителей художества на Большой Дмитровке в Москве проходила выставка «Бубнового валета». В ней приняли участие художники не только из России (братья Бурлюки, П. П. Кончаловский, А. В. Куприн, А. В. Лентулов, И. И. Машков, В. Е. Татлин, А. А. Экстер), но и из Франции — Морис Вламинк, Андре Дерен, Альбер Глез, Анри Ле Фоконье, Пабло Пикассо, Поль Синьяк. Когда в начале апреля выставка перебралась в Санкт-Петербург, она была перегруппирована; подключились еще и такие французские живописцы, как Феликс Валлоттон, Альер Марке и Кеес Ван Донген.

Почти сразу после того, как помещение на Большой Дмитровке в Москве покинула экспозиция «Бубнового валета», там открылась выставка московских художников «Мишень». Ей предшествовал диспут в Политехническом музее на тему «Восток, национальность и Запад». Ключевая фигура диспута и инициатор выставки М. Ф. Ларионов, отмежевываясь от «Бубнового валета» и «Ослиного хвоста», утверждал: «Мы стремимся к Востоку и обращаем внимание на национальное искусство... Мы протестуем против рабского подчинения Западу, возвращающему нам наши же и восточные формы в опошленном виде и все нивелирующем…».
Разумеется, приверженность к Востоку выражалась здесь лишь в громких фразах; на деле основной тон по-прежнему задавал неопримитивизм. В качестве одного из главных событий преподносилось первое экспонирование четырех картин грузинского уличного художника Нико Пиросмани, которого пока еще немногочисленные его поклонники поспешили назвать гением. Показывались вывески, детские рисунки, случайные работы неизвестных самоучек. Ларионов представил 17 картин, его супруга-напарница Н. С. Гончарова — 26, К. С. Малевич и А. В. Шевченко — по 7 каждый, М. З. Шагал — 3.

В ноябре на выставке «Союза молодежи» публике было представлено несколько новых имен. Половину экспонентов составили художницы, — возможно, оттого, что выставка отдавала последнюю память скончавшейся весной от белокровия Е. Г. Гуро, жене В. А. Матюшина (вместе они и явились организаторами «Союза молодежи» в 1910 году). Некоторых участниц — О. В. Розанову, А. А. Экстер — позже назовут «амазонками авангарда». Наиболее заметной же фигурой на выставке был К. С. Малевич, который представил 12 картин, объединенных общим определением «Заумный реализм».

В ситуации постоянного брожения в авангардистской среде, безудержной состязательности футуристов, кубистов, кубофутуристов почти на каждом мероприятии левых зрителям преподносилось нечто сногсшибательное. Выставки же Союза русских художников или «Мира искусства» значительной частью публики, ищущей развлечений, воспринимались как невыразительное и устарелое зрелище. На ежегодной экспозиции «Мира искусства», в которой прежние звезды либо не участвовали, либо ушли в тень, выделялись картины М. С. Сарьяна «В персидской деревне» и П. В. Кузнецова «В степи», «В степи за работой. Стрижка» и «Натюрморт с сюзане» — русские параллели к французскому фовизму, смотревшиеся через восемь лет после фовистской бури 1905 года вполне бесстрастно.

Текст: 
А. Костеневич