NeWestMuseum
近代西洋美術館

Розовая гостиная с полотнами Анри Матисса в особняке С. И. Щукина, пожалуй, наиболее знаменитый из всех ансамблей, сложившихся в дореволюционное время в домах московских коллекционеров. Обстоятельства рождения этого интерьера, где объединились исторические стили и ультрасовременная живопись, почти сразу обросли легендами, а восхищение им граничило с преклонением. 

В октябре 1911 года Анри Матисс в сопровождении С. И. Щукина прибыл в Москву из Парижа. К тому времени коллекционер уже стал «идеальным патроном» художника, и отношения между ними отличались полным доверием; за год до визита в щукинском особняке появился первый ансамбль Матисса — парадная лестница с панно «Танец» и «Музыка». Московский коллекционер оказался первым в мире меценатом, щедро предоставившим Матиссу — редкому мастеру создания ансамблей — стены своего дома. Ансамбль Розовой гостиной родился спонтанно: художнику не понравилось то, как были представлены у Щукина его картины, и он предложил собирателю создать с их помощью целостный интерьер. Идея понравилась, и живописец, не сомневаясь, занял своими полотнами стены центрального зала дома — парадной гостиной, где прежде висели произведения Сезанна и Дега. 

Розовая гостиная получила название по цвету росписи сводчатого потолка, исполненной еще во времена прежних владельцев дома — князей Трубецких. К тем же временам относилось лепное оформление карнизов, порталов и панелей стен, а также позолоченная мебель, исполненные в духе модного в середине XIX века «второго рококо». От более ранней эпохи классицизма в гостиной остались строгий камин и ампирная бронза. Стены были покрыты листами плотных бледно-зеленых рельефных обоев, а на покрытом паркетом полу красовался ковер вишневого цвета. 

Эклектичное многоцветие комнаты не смутило, а, напротив, воодушевило Матисса: он без колебаний развесил свои полотна прямо поверх лепных медальонов и карнизов; картины смело вступили в диалог с интерьером. «Nature morte... в розовых и зеленых тонах, — очень подходят к розовым диванам; некоторые картины почти повторяют тона материи», — описывала свои впечатления сестра Б. Н. Терновца, будущего директора  ГМНЗИ. 

Ее ансамбль сохранялся в неприкосновенности, в отличие от соседних, видимых в лепных проемах — столовую Гогена в середине 1920-х перекрасили в светлый тон, а в Салоне Моне сделали перевеску. Вместе с картинами в 1928 году зал покинула и золоченая мебель, которой любили иллюстрировать вкусы эпохи Второй империи в экспозициях ГМНЗИ 1930-х годов.

«Программа» ансамбля, заложенная Матиссом, продолжала действовать и далее: новые щукинские покупки занимали в гостиной места, возможно, специально продуманные художником: например, «Красные рыбы» (1912), «Марокканец в зеленой одежде» (1913) и «Портрет жены художника» (1913) (последняя работа Матисса, купленная коллекционером) скорее всего, были написаны именно для этого интерьера и соотносились с ним по цветам. 

Наверное, самые вдохновенные слова написаны о Розовой гостиной в 1914 году искусствоведом Я. А. Тугендхольдом, автором очерка о щукинской коллекции в журнале «Аполлон». «Матисса только и можно изучить и понять в собрании Щукина», — восторгался он, — «полотна... воспринимаешь вместе с окружающей их средой... даже не знаешь в точности, что здесь чему “помогает” — комната Матиссу или Матисс — комнате. Но только общее впечатление такое, что все это — дело рук самого Матисса, его декоративная инсценировка». 

Неразрывность общего впечатления и уникального интерьера прекрасно осознавалась и особо ценилась учеными — сотрудниками Первого отделения ГМНЗИ после национализации собрания Щукина. Розовую гостиную оставили в неприкосновенности, в отличие от других созданных коллекционером ансамблей, измененных в 1920-е годы согласно строгим научным принципам. Однако в конце 1928 года, когда бывшие щукинское и морозовское собрание объединились в морозовском доме на Пречистенке (ул. Кропоткина), картины Матисса навсегда покинули стены, предназначенные для них художником, и ансамбль Розовой гостиной перестал существовать.

Текст: 
А. Петухов