Зал Поля Гогена в доме С. И. Щукина (1908 — 1925)
Ансамбль, который С. И. Щукин составил из картин Поля Гогена в своем доме в Б. Знаменском переулке в Москве, наверное, более других был связан с личными переживаниями коллекционера. Активно приобретать работы французского художника собиратель стал в период, когда на его семью обрушилась целая череда трагедий: нелепая гибель сына (декабрь 1905), скоропостижный уход из жизни жены (январь 1907) и смерть жившего в Париже брата Ивана (январь 1908), неизменного спутника С. И. Щукина в походах по выставкам и галереям французской столицы. «Гогеновская столовая» стала своеобразным ответом страстного коллекционера на жизненные испытания.
Щукинское увлечение искусством Гогена, в особенности таитянского периода, укрепила грандиозная ретроспектива художника на Осеннем салоне 1906 года, где было собрано более двухсот его произведений. Прежде отдавая предпочтение К. Моне, картины которого создали ансамбль Концертного салона в щукинском доме, коллекционер нашел в Гогене своего нового героя и начал с особой энергией покупать его картины, безошибочно отдавая предпочтение шедеврам. В период до 1908 года он сделался обладателем 16 полотен, которые одно за другим прибывали в Москву.
Снимок из серии интерьеров щукинского дома, зафиксированных камерой фотографа П. В. Орлова, запечатлел уникальную домашнюю галерею современного искусства в высшей точке ее истории.
Зал Гогена (Дубовая столовая) в доме С. И. Щукина.
1913
Свои приобретения собиратель решил разместить в темном, окрашенном в коричневатый цвет и отделанном дубовыми панелями помещении столовой, отделанной, как было принято в эпоху историзма, с намеком на «готический вкус». Оформление будущего зала Гогена было выполнено еще во времена прежних владельцев усадьбы — князей Трубецких. Теперь же в нем в полной мере «сказался вкус самого владельца. Картины тесно сдвинуты одна к другой, и сначала не замечаешь, где кончается одна и где начинается другая — кажется, что перед тобой одна большая фреска, один иконостас», — так свидетельствовал об этом зале в 1914 году Я. А. Тугендхольд. Действительно, текстильный магнат Щукин буквально раскинул по стене целый ковер из картин Гогена, создав небывалое по насыщенности художественное пространство. «В этом московском убежище не только самое большое собрание гогеновских картин, но, быть может, и наилучшее по своему выбору. Таких крупных и первоклассных холстов... нет ни в одной галерее», — продолжал восхищенный критик. «Гогеновский иконостас» — значимая ассоциация для потомка старообрядцев Щукина, остро почувствовавшего мистицизм и сакральные смыслы искусства Гогена. В особой концентрации шедевров здесь отразилось не только понимание таланта Гогена-монументалиста, но и, скорее всего, связь «райского» мира его работ с памятью об ушедших близких.
Зал Гогена (Дубовая столовая) в доме С. И. Щукина.
1913
В композицию гогеновских работ были вплетены две картины Ван Гога, а на торцевых стенах комнаты, как крайние точки истории развития вкусов Щукина и их диапазона, помещались шпалера Э. Бёрн-Джонса «Поклонение волхвов» (одна из первых покупок коллекционера) и триптих из картин А. Матисса «Настурции. Панно “Танец”», «Разговор» и «Уголок мастерской» — один из завершающих аккордов щукинского коллекционирования, сделанный в 1913 году.
Текст:
А. Петухов
